Слава города не зависит от его размеров. На нашей планете есть такие маленькие города, которые отмечены не на всех географических картах, но названия их известны всему миру. Таков и Кронштадт, выросший на клочке суши в восточной части Финского залива.

Недостаточная для прохода больших кораблей глубина воды в устье Невы побудила Петра I еще до заложения Санкт-Петербурга искать место, где бы можно было возвести военную и купеческую гавань. Борьба за устье Невы и за Прибалтику потребовала от русского народа огромных усилий и жертв, затяжной и кровопролитной оказалась и война со Швецией. Поэтому, когда уже начал строиться Санкт-Петербург, во что бы то ни стало нужно было найти подходящее место для постройки крепости, которая бы защищала город от набегов вражеского флота.

В 1703 году таким местом был выбран остров Котлин, стратегическое значение которого Петр I оценил сразу же. Расположенный на расстоянии 16 миль к западу от Санкт-Петербурга, Котлин словно самой природой был предназначен к тому, чтобы на нем расположился русский форпост на Балтийском море. Сделав промер между островом и мелью, лежащей к югу от него, русский царь решил возвести на ней крепость. Возложив строительство на А.Д. Меншикова, Петр I уехал в Воронеж, откуда прислал модель деревянной 3-ярусной башни с земляными насыпями, по которой она и сооружалась.

Деревянную оборонительную постройку в 1704 году начали возводить солдаты, руководимые А.Д. Меншиковым. Несмотря на зимнее время и связанные с этим трудности, форт создавался с «великой поспешностью» и в великой тайне от шведов, поэтому точная дата его закладки неизвестна. Строительство велось быстро, и к весне постройка была закончена. Основанием башни служили рубленные из круглых бревен ящики-ряжи, загруженные булыжным камнем и затопленные на глубину мели – 3,35 метра. Это был старинный прием устройства подводных оснований, использовавшийся на Руси повсеместно при возведении мостов, плотин и мельниц. Верх ряжей заканчивался помостом, расположенным на 1,37 метра ниже воды; на помост поставили сплошные срубы до отметки 1,37 метра выше воды, а потом здесь установили сплошной бревенчатый накат-мост, который в плане имел вид 10гранника. На мосту возвели трехъярусную мазанковую башню в деревянном каркасе, тоже 10гранную. Стены башни были выполнены из деревянного каркаса, заполненного глиной, смешанной с песком и измельченной соломой: толщина их достигала полутора метров. Башня завершалась шатровой крышей, увенчанной фонариком со смотровой площадкой. Выше фонарика возвышался флагшток для подъема государственного и сигнальных флагов. Общая высота башни от ординара воды до верха флагштока составляла 36,57 метра.

В мае 1704 года Петр I в сопровождении митрополита Новгородского и других особ отплыл из Санкт-Петербурга для освящения новой крепости, после чего началось трехдневное торжество. Потом уже из северной столицы последовал царский указ, чтоб «никто новопостроенную крепость каланчею или цитаделью не называл, а называли бы Кроншлот».

Укрепление Кроншлот, выстроенное в 1704 г.

Первым гарнизоном крепости стал полк Тимофея Трейдена, а сам он – первым комендантом форта. Ему в крепости была вручена инструкция по использованию артиллерии форта, ритуалу встречи судов и другим вопросам. Она наглядно отражала те задачи, которые форт должен был решать в начале XVIII века.

Содержать сию ситадель с Божиею помощью, аще случится хотя до последнего человека и когда неприятель захочет пробиться мимо оной, тогда стрелять, когда подойдет ближе, и не спешить стрельбою, но так стрелять, чтобы по выстрелении последней пушки первая… была готова и чтоб ядер даром не стрелять.

Сначала новый форт вооружили только четырнадцатью 6дюймовыми орудиями, но уже тогда вражеский флот не мог беспрепятственно подойти к Санкт-Петербургу и вынужден был вступать в бой за 25 верст от него. Современники и единомышленники Петра I прекрасно понимали значение первого русского форта на Балтике и называли его «чудом-делом». Вскоре коменданту Кроншлота пришлось применить инструкцию на практике. Уже 12 июня на горизонте показались паруса шведской эскадры – 1 линейный корабль, 5 фрегатов и 8 небольших судов. Не сумев прорваться к Санкт-Петербургу мимо Кроншлота, шведы попытались высадить на остров Котлин десант, но были отброшены. Затем они двое суток обстреливали крепость, но издали попасть в маленький форт им не удавалось, а подойти ближе они не решались из-за плотного огня русских.

После неудачи летнего нападения шведы предприняли зимний набег на Котлин. В конце января 1705 года 1000 шведов ночью перешли Финский залив, напали на остров, истребили его гарнизон, сожгли город, дворец и зимовавшие корабли. Так сказано об этом набеге в изложении одного шведского историка, но русские корабли не зимовали у Котлина до 1710 года, а город и дворец были построены еще позже. Однако шведы, видимо, все же побывали на острове, так как об этом есть намек в письмах Петра I, но их нападение уже не могло задержать дальнейшего развития крепости.

Было ясно, что неприятель не отступится, было ясно и то, что оборону Котлина и Кроншлота следовало усилить. Учитывая опыт боевых действий, вице-адмирал К.И. Крюйс (перешедший в русскую службу из Голландии) в своих донесениях и письмах Петру I постоянно указывал на необходимость усилить на острове артиллерию, построить укрепления, рассчитанные на размещение в крепости постоянного гарнизона в 1500 человек, и соорудить вблизи Кроншлота еще одну морскую крепость.

Шведский король Карл XII вначале не придавал значения приобретениям России: шведы имели тогда мощный флот, но по ряду причин не могли использовать его против нарождающегося русского флота. Шведский король был занят низвержением польского короля Августа, а кроме того, в 1704 году силы шведов отвлекала Лифляндия. Только взятие русскими войсками в 1704 году Нарвы и Дерпта заставило Швецию принять решительные меры против водворения России на Балтике, поэтому с весны 1705 года они начали усиленно готовиться к новому походу.

Карл XII поставил перед адмиралом Анкерштейном задачу во что бы то ни стало захватить Санкт-Петербург, сровнять его с землей, а Кроншлот разбомбить ядрами. Русский царь и командующий молодым Балтийским флотом вице-адмирал К.И. Крюйс понимали, что борьба с сильным и коварным противником предстоит упорная. 22 мая 1705 года русский флот, состоявший из восьми 24пушечных фрегатов, шести шняв, трех галер, двух брандеров и нескольких бригантин в первый раз вышел из Санкт-Петербурга и бросил якорь у Кроншлота. Первым распоряжением К.И. Крюйса, под начало которого поступила оборона Котлина, было устройство на южном берегу острова батареи, которая получила название Святого Иоанна. Это он поручил своему сыну Ивану, а полковнику Толбухину – возвести батарею на западной косе. Флот российский расположился севернее Кроншлота, в двух линиях, первую из которых составляли фрегаты. Проход между крепостью и берегом был заперт плавучими рогатками и подводными остриями.

Шведский флот в 22 парусах показался 4 июня: суда неприятеля подошли к самым рогаткам, но, не выдержав яростного обстрела со стороны русских, вернулись к остальной эскадре, стоявшей в безопасном месте. На следующий день шведы подошли к русскому флоту на пушечный выстрел и, бросив якорь, открыли по нему и по батареям огонь. Но русские солдаты укрылись в окопах и не несли урона. После длившейся три часа канонады защитники Котлина вдруг увидели, что шведы спускают шлюпки. Под прикрытием артиллерии и в облаках порохового дыма они решили высадиться на косе, но пушки Толбухинской батареи открыли такую яростную стрельбу, что атака шведов захлебнулась.

Озлобленные неудачей шведы и на другой день открыли яростный огонь, к тому же они имели превосходство не только в количестве орудий, но и в их калибре. У русских же крупных орудий тогда было мало, и шведские бомбардирные корабли, стоя в глубине своих боевых порядков, иногда заставляли русских поволноваться.

Когда наступало временное затишье, защитники Котлина укрепляли оборону острова. Из Санкт-Петербурга были получены большие пушки, мортиры и гаубицы, которые установили в тех местах, к которым примеривались шведы. Была поставлена вторая Толбухинская батарея, которая могла вести огонь и по Южному, и по Северному фарватеру. И когда шведы возобновили активные действия, «им добрый ответ чинили».

Танец изгнания «злых духов»

Шведы простояли в виду Котлина до 21 июня, а потом ушли в Бьёркозунд, где получили 1500 человек подкрепления. В середине июля они вновь появились с решительным намерением овладеть островом. После 5часовой канонады, не причинившей защитникам Котлина почти никакого вреда, шведы начали подтягивать десант. Но их атака окончилась полной неудачей. Адмирал Анкерштейн с горечью и досадой наблюдал, как захлебываются и тонут его солдаты. Тех же, кому удалось выбраться на берег, встречал шквал ядер, картечи и пуль. Это была последняя угроза Котлину в Северной войне, и на печальном для себя опыте шведы убедились в неприступности русской крепости.