В конце 1950-х годов на Темзе, близ лондонского пригорода Баттерси, затонула мотобаржа, которая везла двести тонн нефти. Сотни лебедей, плавающих по реке, пропитались жирной черной жидкостью. Птицам угрожала смерть.
Спасательные операции начали Общество покровительства животным и речная полиция. По Темзе сновали катера и лодки, подгоняя птиц к берегу, где их уже поджидали сотрудники спасательной службы. Они вытаскивали птиц из воды и отправляли на машинах «скорой помощи» в клинику. Но многих лебедей уже нельзя было спасти: пытаясь очистить перья, лебеди наглотались нефти и теперь умирали.
Оставшихся в живых обрабатывали специальным аппаратом, который высасывал нефть из их перьев. Затем птицам делали мыльную ванну, но, несмотря на все старания и усилия людей, 100 птиц из 350 погибли.
Супертанкер «Амоко Кадис» терпит бедствие
Норвежский путешественник Тур Хейердал, руководитель научных экспедиций на кораблях «Ра-1» и «Ра-2», писал, что во время путешествия в течение 43 дней (на протяжении 4350 километров) он плыл по загрязненному нефтью океану. Причем нередко загрязнение воды было очень большим. Нефтяная пленка толщиной в два сантиметра покрыла площадь океана в пятьсот квадратных километров. Потом нефть расплылась еще шире.
На оживленных морских дорогах нередко можно встретить суда, которые по внешнему виду заметно отличаются от всех остальных. У них длинный корпус и сравнительно небольшая надстройка над палубой, обычно смещенная к корме. Это танкеры, предназначенные для перевозки нефти и нефтепродуктов. Среди них встречаются и настоящие гиганты грузоподъемностью в сотни тысяч тонн.
Свои рейсы танкеры часто совершают без захода в попутные порты. Моряки по длительности нахождения в море вполне могут соперничать с китобоями старых времен, которые месяцами не сходили с палубы своих суденышек. Да и зачем матросам танкеров сходить на берег?! Бортовые опреснители дают в сутки до сорока тонн пресной воды, провизию не один раз во время пути доставляют вертолеты. Таким образом, моряк супертанкера чуть ли не все время рейса видит однообразные просторы океана. Конечно, здесь имеются киносалоны, бассейны, бары, чтобы скрасить отрезанность экипажа от внешнего мира.
К сожалению, несмотря на суперсовременное оборудование и технику, аварии танкеров не всегда удается избежать. Авторы А.С. Монин и В.И. Войтов написали книгу «Черные приливы», которая является своего рода энциклопедией на эту тему. В частности, они рассказывают о трагедии 1978 года, которая произошла на курортных берегах Франции. Супертанкер «Амоко Кадис» принял на борт на иранском острове Харк в Персидском заливе 100 тысяч тонн легкой арабской и 123 тысячи тонн легкой сырой иранской нефти. Он следовал в голландский порт Роттердам. Около полудня 16 марта вахтенный штурман доложил капитану, что судно плохо слушается руля. В это время супертанкер, приближаясь к входу в Ла-Манш, находился еще во внешней части Бискайского залива (именно его моряки и называют «Мешком бурь»). Здесь бушевал шторм силой не менее десяти баллов. Огромные волны перехлестывали палубу, норовя опрокинуть стальную громадину.
Вызванные капитаном ремонтные механики нашли неполадки в гидравлической системе рулевого управления и заверили, что они быстро устранят неисправность. Но время шло, а исправить неполадки никак не удавалось. Фактически не управляемый «Амоко Кадис» продолжал свое шальное плавание в бурном океане. Вблизи острова Уэссан тяжело нагруженный супертанкер окончательно сбился с курса и начал разворачиваться.
Всерьез обеспокоенный капитан «Амоко Кадиса» Паскаль Бердари связался по радио с судовладельцами и сообщил им о бедственном положении судна. Этот разговор подслушал радиооператор с мощного западногерманского спасательного буксира «Пацифик».
Спасательные буксиры западных стран обычно отсиживаются в «засаде» в опасных для мореплавателей районах в надежде получить большую премию за спасение судна, терпящего крушение. А район у северо-западного побережья полуострова Бретань пользуется дурной славой у моряков из-за многочисленных подводных скал и мелей. Неудивительно, что именно здесь и находился спасательный буксир «Пацифик».
Капитан буксира доложил своим хозяевам о бедственном положении «Амоко Кадиса» и отправился на сближение. Туда же был направлен и другой спасатель – западногерманский буксир «Симезон».
Капитан «Пацифика» вызвал по радио капитана «Амоко Кадиса» и предложил спасательный контракт. Однако Паскаль Бердари отвечал, что пока для такого контракта нет оснований, другое дело – обычная буксировка. Пока шел торг, «Амоко Кадис» еще более приблизился к подводным скалам у острова Уэссан. Прикинув расстояние, Бердари почувствовал безвыходность своего положения и дал согласие на контракт.
С огромным трудом в условиях штормовой погоды «Пацифик» взял супертанкер на буксир и удерживал его против ветра и волн почти три часа, после чего буксирный конец лопнул. Еще три часа ушло, чтобы завести новый конец. За это время неуправляемый «Амоко Кадис» уже вплотную приблизился к скалам. И когда второй конец разорвался, словно это была всего лишь тонкая нить, супертанкер понесло на скалы.
Раздался страшный скрежет, и супертанкер сел на камни. Яростные волны сотрясали корпус судна, намертво захваченного подводной западней. Капитан «Амоко Кадиса» приказал подать сигнал бедствия сигнальными ракетами, но было уже слишком поздно. «Амоко Кадис» медленно кренился и оседал на корму. Огромные волны хозяйничали на палубе, разбиваясь о надстройку. В воздухе стоял сплошной туман из леденящих брызг.
Спасательные буксиры и подошедшие к танкеру рыболовецкие сейнеры и боты были бессильны что-либо сделать для спасения «Амоко Кадиса». С помощью французских вертолетов началась операция по спасению экипажа, и удалось спасти всех его членов.
Утром 17 марта опустевший супертанкер переломился у надстройки. В море хлынула нефть, быстро растекаясь на запад и юго-запад по направлению к берегу. По ориентировочным расчетам специалистов, к концу суток вытекло ее восемьдесят тысяч тонн. Французское и английское правительства приняли экстренные меры и направили сюда военные корабли с химикатами, концентрирующими и осаждающими нефть. В ночь на 18 марта, когда ветер начал стихать, к «Амоко Кадису» подошел танкер «Дарина», чтобы перекачать оставшуюся нефть, но все попытки сделать это были безуспешны. А между тем «черный прилив», накатываясь на берег, покрывал пляжи и загрязнял прибрежные утесы. В деревушке Портсалле, откуда еще и теперь хорошо видны возвышающиеся над водой три палубы, труба и надстройка растерзанного океаном супертанкера, рыбаки оцепенело смотрели на коричневую масляную пленку, колыхающуюся в океане, и на загрязненные берега.
Предложение поджечь нефть напалмом было отвергнуто сразу же, поскольку от огня могли пострадать постройки на берегу. Да, кроме того, удалить таким способом можно не более двадцати процентов нефти, к тому же при этом образуются тяжелые фракции, которые осядут на дно. В первые дни после катастрофы борьба с загрязнением велась лишь с помощью детергентов и сорбирующих гранул. Тысячи добровольцев и воинские части вычерпывали нефть по всему загрязненному побережью. Вдоль берега были сооружены плавучие защитные боны длиной более десяти миль, но помогали они мало. Было подсчитано, что к полудню 21 марта в море вытекло более 170 тысяч тонн нефти.
На другой день, 22 марта, шторм начал стихать. Воспользовавшись улучшением погоды, на «Амоко Кадис» высадились специалисты, которые попытались заделать пробоины или хотя бы организовать перекачку оставшейся нефти. Однако и эти операции не удались. Итак, практически все 223 тысячи тонн нефти, не считая запаса на собственные нужды танкера, оказались в океане. Журналисты назвали аварию с «Амоко Кадис» катастрофой века. Действительно, количество сырой нефти, разлившейся в океане, было значительно большим, чем при всех предыдущих авариях супертанкеров. Поскольку катастрофа произошла очень близко от берега, а ветры в марте постоянно дули с запада, от «черного прилива» значительно пострадало все побережье Бретани.
Специалисты впоследствии установили, что из-за низкой вязкости нефти и значительного содержания в ней легких фракций в штормовом море они осели на значительные глубины, прежде чем испарились в атмосфере. Позже, когда ветры сменились на более южные, нефтяные пленки оторвались от берега и поплыли в сторону Нормандских островов.
Для определения размеров катастрофы и ущерба от нее была организована специальная исследовательская программа. Первая часть ее была посвящена сбору, идентификации и подсчету погибших беспозвоночных, рыб и птиц. Особое внимание уделялось промысловым объектам – водорослям, ракообразным, рыбам (прежде всего из семейства тресковых) и устрицам. Глава научной группы Хесс (США) впоследствии признавался, что им еще «никогда не приходилось видеть биологический ущерб на такой огромной площади ни в одном из предыдущих нефтяных загрязнений».
Две недели спустя сырая нефть полностью рассеялась в штормовом океане. Особенно сильно были повреждены морские организмы в приливной волне и на мелководье. Нефть оказала свое губительное воздействие и на морских птиц – было собрано более 4500 погибших пернатых. Особенно пострадали гагарки. Орнитологи опасаются, что влияние нефтяного загрязнения скажется на популяции птиц далеко за пределами района непосредственной катастрофы.
Промысловое рыболовство в районе нефтяного загрязнения возобновилось только через месяц. Часть своего улова рыбаки отдавали биологам на исследование, и те обнаружили на жабрах и в тканях многих рыб присутствие нефти. Влияние ее сказалось и на омарах: икра их оказалась недоразвитой из-за высоко содержания углеводородов, хотя сами омары казались вполне съедобными.
Авария супертанкера «Амоко Кадис» привела, может быть, к самой большой для того времени экологической катастрофе, вызванной разливом нефти в море. В прибрежных водах, на побережье, в заливах, бухтах и устьях рек погибли многочисленные представители флоры и фауны. А ведь это была область с развитой рыболовной, рыбоводной и устричной промышленностью, которая давала Франции более трети ее продуктов моря. Кроме того, Бретань играет немалую роль в индустрии французского туризма. Источника существования лишились не только рыбаки, сборщики водорослей и работники устричных плантаций, но и владельцы и служащие отелей, торговцы и коммерсанты. Впоследствии один старый рыбак говорил: «Никто не может сказать, сколько потребуется лет, чтобы все стало, как прежде, – пять или пятьдесят. Все живое в море погибает. Для нас это полное разорение. Больше никто не увидит знаменитой портсалльской рыбы».
О вреде, который наносит всему живому нефтяное загрязнение, писал (по другому поводу) знаменитый исследователь морей и океанов Ж.И. Кусто. Он предпринял специальное исследование коралловых джунглей Красного моря и Индийского океана, и сделанные им выводы были очень печальными. В своей книге «Жизнь и смерть кораллов» (совместно с Ф. Диоле) он писал: «Обитатели мира кораллов отличаются от остальных представителей морской фауны. Они более уязвимы и гибнут гораздо скорее из-за вмешательства человека, потому что в отличие от тюленей и морских слонов они не могут спастись бегством, не могут укрыться в заброшенных уголках планеты. Рыбы-бабочки, обитающие среди рифов, ведут оседлый образ жизни, так же как и сидящие там животные, строящие банки и атоллы. Акропоры, поритесы, тридакны, спирографисы – это прикрепленные животные, они и гибнут там же, где живут».
Но даже если тюлени и морские львы и могут уплыть куда-нибудь подальше, им не всегда удается это сделать. После нефтяного разлива одного из танкеров («Эрроу») у берегов Шотландии в километре от берега было обнаружено несколько ослепших молодых тюленей, которые не могли найти дорогу к океану. Нефть залепила им глаза и ноздри. А после аварии супертанкера в проливе Санта-Барбара многие детеныши морских львов погибли, наглотавшись нефти. На берегу были обнаружены выброшенные морем дельфины с закупоренными нефтью дыхалами.
Очень велико и количество птиц, ставших жертвами нефтяных загрязнений. Нефть впитывается в их оперение и утяжеляет его. Птицы уже не могут летать и даже с трудом плавают. Кроме того, нефть, заполняя пространство между перьями, в котором обычно заключен воздух, нарушает теплоизоляцию. Это ведет к переохлаждению, в результате которого птица погибает.
Почувствовав на своем оперении нефть, птица пугается и начинает нырять, что приводит к еще большему загрязнению оперения. Из-за этого их оперение теряет водоотталкивающую способность, и тогда птицы стремятся поддержать высокую температуру тела, используя пищевые резервы. Следствием этого является их резкое истощение. У мыса Доброй Надежды ученые обнаружили загрязненных пингвинов, чей вес стал вдвое меньше, чем в нормальном состоянии. Кроме того, если в 1960 году общая численность очковых пингвинов составляла здесь сто тысяч особей, то сейчас их не осталось и половины.
(обратно)<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 1703
