Производство: Испания — Мексика, 1961 г. Авторы сценария Л. Бунюэль и Х. Алехандро. Режиссёр Л. Бунюэль. Оператор Х. Ф. Агайо. Художник Ф. Канет. Музыка: отрывки из «Мессы» Генделя и «Реквиема» Моцарта. В ролях: С. Пиналь, Ф. Рэй, Ф. Рабаль, М. Лосано, Т. Рабаль, Х. Кальво и др.
О том, как родилась идея фильма, Луис Бунюэль говорил в одном из интервью: «Виридиана — малоизвестная святая эпохи Франциска Ассизского, и её имя уже давно привлекало моё внимание. Я вспомнил о ней в Мексике, придумал сюжет фильма, родившийся из этого образа. Я каждый раз именно так приступаю к работе, а потом произведение начинает бить ключом. Мой друг Хулио Алехандро помог разработать рассказанный мной старый эротический сон, во время которого мне удалось, усыпив королеву Испании, пробраться к ней в постель. На эту историю наслаивалась другая…»
Когда сценарий был готов, продюсер Алатристе заявил: «Фильм мы будем снимать в Испании». Решение неожиданное — в ту пору там правил диктатор Франко.
Бунюэль, живший в Мексике, дал согласие сотрудничать только с киногруппой Бардема, известной своими оппозиционными настроениями к франкистскому режиму. Несмотря на это в эмигрантских кругах Мексики начался шум и протесты республиканцев. Испанские эмигранты были обескуражены сообщением о возвращении режиссёра во франкистскую Испанию. Они говорили: «Среди нас было трое великих: Пабло Пикассо, Пабло Касальс и Луис Бунюэль. Теперь Бунюэль вернулся в Испанию…»
За режиссёра вступились друзья, и вспыхнула полемика: имеет ли право Бунюэль снимать в Испании? Не предательство ли это?
Бунюэль отметал все упрёки: «Мне иногда удавалось поставить более или менее удачные фильмы, но приходилось делать и банальные, чтобы заработать на пропитание. Однако я никогда не шёл на уступки и всегда отстаивал принципы, которыми дорожил. Я поехал в Испанию потому, что это моя родина, и потому, что я получил возможность работать, пользуясь полной свободой».
Фильм снимался на студии Мадрида и в роскошном имении за городом.
Актёрский ансамбль был превосходный. Бунюэль снова работал с Франсиско Рабалем, и впервые снимал Фернандо Рэя и Сильвию Пиналь. Некоторые старые актёры на маленькие роли были ему знакомы по картинам 1930-х годов.
Вот что рассказывала о съёмках фильма сестра Бунюэля Кончита:
«Тогда я была „секретарём“ моего брата. Жизнь его в Мадриде напоминала отшельническую. Мы занимали квартиру на семнадцатом этаже единственного небоскрёба столицы. Луис жил как монах-столпник на своём столбе.
Я видела, как снимались некоторые сцены. У Луиса ангельское терпение. Он никогда не сердится. Но делает по нескольку дублей.
Один из двенадцати бедняков в фильме был настоящим нищим, которого прозвали Прокажённым. Брат узнал, что ему платили в три раза меньше, чем другим, и возмутился. Продюсеры попытались его успокоить, сказав, что по окончании съёмок для него соберут пожертвования. Гнев Луиса стал ещё сильнее, он не мог допустить, чтобы за работу человек получал милостыню. Он потребовал, чтобы бродяге платили зарплату каждую неделю, как и всем.
„Костюмы“ в фильме подлинные. Чтобы их разыскать, нам пришлось пошарить в трущобах и под мостами. Мы обменивали их на настоящие и хорошие вещи. Отрепья были продезинфицированы, но актёры ощущали запах нищеты».
В этом фильме Бунюэль в очередной раз сводит счёты с религией, которая, по его мнению, обесценивает всё, к чему прикасается.
Виридиана (Сильвия Пиналь), молодая послушница, собирающаяся дать монашеский обет, приезжает на несколько дней в гости к своему немолодому дяде, дону Хайме (Фернандо Рэй). Каждый вечер, уединяясь, он вершит странный ритуал: под торжественную церковную музыку примеряет подвенечный убор своей жены-девственницы, скончавшейся от сердечного приступа в первую брачную ночь. Виридиана удивительно похожа на его покойную жену. Дон Хайме пытается изнасиловать племянницу, но ей удаётся убежать. Дон Хайме кончает жизнь самоубийством, повесившись на дереве.
Племяннице по наследству достаётся его имение. Она уходит из монастыря, надеясь в мирской жизни сохранить свою чистоту и верность евангельским заповедям. Виридиана пытается создать общину, где нищие и обездоленные будут жить трудами собственных рук. Она истово ухаживает за всеми, леча раны и отмывая коросту.
Но её подопечные бессердечны, циничны и неопрятны. Аристократический дом превращается в настоящий вертеп. Опустившиеся люди пьянствуют, развратничают и доходят до того, что пытаются изнасиловать свою благодетельницу. Оргия нищих — композиционный и смысловой центр «Виридианы». Режиссёр отвергает идею об очищающей силе страдания, видя в ней ещё одну утешительную иллюзию.
«Мне захотелось увидеть, как эти нищие обедают в столовой господского дома, при свечах, за большим столом, покрытым кружевной скатертью, — рассказывал Бунюэль. — Внезапно я осознал, что получается композиция какой-то картины, и вспомнил „Тайную вечерю“ Леонардо да Винчи. И наконец, по ассоциации сопроводил сцену оргии и танца нищих „Аллилуйей“ из „Мессии“ Генделя, и она получилась более потрясающей, чем если бы я подчеркнул её ритмом рок-н-ролла. Этот эффект мне понравился. Точно так же мне захотелось дать „Реквием“ Моцарта в любовной сцене между стариком и девушкой, а работе строителей противопоставить молитву к пресвятой деве».
Виридиане едва удаётся спастись от насилия с помощью кузена Хорхе (Франсиско Рабаль), человека практичного и циничного. Сначала Бунюэль хотел сделать сына старика карликом. Но потом передумал, опасаясь, что все будут говорить: «Это по-бунюэлевски».
Испанская цензура в те времена отличалась мелочными придирками. Бунюэль придумал эпилог: Виридиана стучится в дверь своего двоюродного брата. Дверь открывается, она входит, дверь закрывается.
Цензуре такой финал не понравился. Бунюэлю пришлось придумать другой, более порочный, где он намекал на жизнь втроём. Виридиана садится за карточную игру, в которой участвуют кузен Хорхе и его любовница. И он говорит Виридиане: «Я так и знал, что рано или поздно ты станешь с нами играть в карты». Героиня вынуждена примириться с жизнью, лишённой смысла, лишённой духовного содержания. Духовный взлёт Виридианы не удался, её порыв разбивается о землю.
Премьера «Виридианы» состоялась 17 мая 1961 года на Каннском фестивале. Картина Бунюэля никого не шокировала, более того — получила «Золотую пальмовую ветвь».
«Виридиана» разделила и публику, и критику на два непримиримых лагеря. Вскоре после фестиваля английский журнал «Сайт энд саунд» провёл опрос критиков с просьбой определить десять лучших фильмов всех стран и всех времён — многие назвали «Виридиану».
Но американский журнал «Филмз ин ревью» писал тогда же: «Бунюэль теряет ощущение реальности и всё больше соскальзывает в тёмные глубины психопатологии и зла. Они разрушают его талант и вместе с тем являются для него новым питательным источником… Бунюэль создал в „Виридиане“ россыпи анормального, и за это разные психопаты превозносят фильм до небес».
В Испании «Виридиана» вызвала настоящий скандал. Вся шумиха началась со статьи в «Оссерваторе романо», в которой «Мать Иоанну от ангелов» и «Виридиану» назвали «набором безбожных сцен». Последовало отлучение Бунюэля от церкви. «Виридиана» была запрещена в Испании как произведение «аморальное», «мятежное», «безбожное».
Фильм «Виридиана» был запрещён в Испании министром туризма и информации. Одновременно был отправлен на пенсию директор Испанской синематеки за то, что принял приз в Канне, поднявшись ради этого на сцену.
Диктатор Франко попросил показать ему фильм. Говорят, он не нашёл в нём ничего предосудительного, однако отказался отменить решение своего министра, и «Виридиана» осталась в Испании под запретом. Премьера картины здесь состоялась лишь в 1976 году, после падения режима Франко.
После скандала с «Виридианой» уже никто не мог обвинить Бунюэля в отступничестве от своих идей и своего пути.
В Италии картина сначала вышла в Риме, где имела успех, а затем демонстрировалась в Милане. Генеральный прокурор этого города запретил её, подал в суд, и Бунюэля приговорили к году тюрьмы, если он посмеет ступить на землю Италии. Этот приговор был позднее отменён высшей инстанцией.
«Виридиану» воспринимали по-разному. Просмотрев первый раз фильм, продюсер Густаво Алатристе был ошеломлён и ничего не сказал. Потом он смотрел «Виридиану» в Париже, ещё дважды в Канне и, наконец, в Мехико. После пятого или шестого сеанса он бросился к Бунюэлю очень довольный: «Луис, это потрясающе! Я всё понял». Режиссёру оставалось только развести руками, ведь он считал, что рассказал простейшую историю.
Как отмечал Бунюэль, «Виридиана» следует его собственной традиции, ведущей начало от «Золотого века», и он был наиболее свободен, когда ставил эти два фильма, разделённые тридцатью годами. Режиссёр хотел сделать комедию, полную иронии и язвительности, но непосредственную, в которой выражались бы эротические и религиозные навязчивые идеи детства. Он родился в очень набожной католической семье и до пятнадцати лет воспитывался у иезуитов. Религиозное воспитание и сюрреализм оставили в Луисе след на всю жизнь.
Писатель Карлос Фуэнтес считал эту картину одной из лучших в творческой биографии режиссёра: «„Виридиана“ — это синтез всех оппозиций в произведениях Бунюэля: нежность и насилие, поиск и осуществление, старые порядки и новые, гуманность и экстремизм, извращённость и невинность. Это синтез самых ярких моментов испанской культуры: плутовской роман и Кеведо, Мурильо и Гойя, Перес Гальдос, Валье-Инклан, Сервантес. Этот фильм сам является новым ярким элементом национальной культуры, великим народным и реалистическим ответом тем иррациональным мифам, которые по-прежнему держат страну во мраке. На мой взгляд, это лучший фильм на испанском языке, капитальное произведение, неисчерпаемое богатство».
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 1867