Российская актриса театра и кино. Сценические роли: Васса Железнова («Васса Железнова»), Верди («Лисички»), миссис Сэвидж («Странная миссис Сэвидж»), Люси Купер («Дальше – тишина») и др. Снималась в фильмах: «Пышка», «Мечта», «Подкидыш», «Весна», «Легкая жизнь» и др.
Фаина Григорьевна Фельдман (Раневская) родилась 15(27) августа 1896 года в Таганроге. Ее отец, Гирши Фельдман, был самым богатым человеком города. Миллионное состояние Гирши Фельдман сделал на операциях с недвижимостью, а кроме того, он владел ювелирными фабриками, занимался нефтяным бизнесом. Мать актрисы, до замужества Валова, страстно любила музыку, была человеком кротким и ранимым. Семья жила в большом двухэтажном доме.
В пятнадцать лет Фаина Фельдман подружилась со знаменитой актрисой Алисой Коонен, отдыхавшей в Евпатории.
«По окончании гимназии решила идти на сцену, – пишет Ф. Раневская. – Решение уйти на сцену послужило поводом к полному разрыву с семьей, которая противилась тому, чтобы я стала актрисой. В 1915 году я уехала в Москву с целью поступить в театральную школу…»
В Москве Фаина обращалась в различные театральные школы, но везде получала отказ. Фельдман волновалась до обмороков. Заикаться она начинала с первых слов. Наконец ей удалось устроиться в платную театральную школу. Деньги, которые она взяла из дома, вскоре кончились, а тех, что она зарабатывала участием в цирковой массовке, явно не хватало. Отец сжалился и прислал ей перевод. Но когда она вышла на улицу, ветер вырвал деньги из ее рук. Фаина только вздохнула: «Как жаль – улетели…» Узнав о случае с деньгами, кто-то из ее знакомых сказал: «Это же Раневская, „Вишневый сад“, только она так могла. Ты – Раневская!» И Фаина согласилась – отныне она будет Раневская. Правда, актриса говорила и другое: «Раневской я стала прежде всего потому, что все роняла. У меня все валилось из рук. Так было всегда».
Театральная Москва потрясла Фельдман. «Первым учителем был Художественный театр, – писала актриса. – В те годы Первой мировой войны жила я в Москве и смотрела по несколько раз все спектакли, шедшие в то время, Станиславского в Крутицком вижу и буду видеть перед собой до конца дней. Это было непостижимое что-то. Вижу его руки, спину, вижу глаза чудные – это преследует меня несколько десятилетий. Не забыть Массалитинова, Леонидова, Качалова, не забыть ничего…»
С помощью балерины Екатерины Гельцер, к которой она обратилась за помощью, Раневской удалось устроиться в подмосковный дачный театр в Малаховке, где в летнее время играли многие прославленные актеры. Выходы в массовках, роли без слов за 20 рублей в месяц…
Однажды она подошла к знаменитому трагику И. Певцову, исполнявшему главную роль, со словами «Что мне играть?» «Ты просто должна меня очень любить. И пусть все, что происходит со мной, тебя трогает и волнует. Вот и все», – ответил актер. После спектакля он услышал отчаянный плач и увидел сидящую прямо на полу девушку, ту самую… «Я так любила вас весь вечер», – прорыдала она. «Запомните эту девушку, друзья, – сказал взволнованный Певцов. – Она будет настоящей актрисой».
После долгих неудач, наконец, неталантливую и некрасивую девушку на театральной бирже взяли на 35 рублей в месяц «со своим гардеробом» на роли «героини-кокет» в Керчь, в антрепризу Ладовской. Спектакли сборов не приносили, и театр прогорел. Раневская переехала из Керчи в Феодосию, там она играла в антрепризе Новожилова, который в конце сезона сбежал от актеров, так и не заплатив. Из Феодосии девушка перебралась в Кисловодск.
Весной 1917 года все семейство Фельдман на собственном пароходе «Святой Николай» эмигрировало в Турцию. Раневскую часто спрашивали, почему же она осталась. Актриса отвечала, что не мыслит жизни без театра, а лучше русского театра ничего нет.
С работой в провинциальных театрах у нее ничего не складывалось. Без денег, без ангажемента Раневская перебралась в Ростов-на-Дону. Она пришла к известной провинциальной актрисе Павле Леонтьевне Вульф и умоляла дать любую роль, лишь бы находиться с ней на одной сцене. Взять просительницу в труппу не было возможности, Вульф взяла ее в семью.
Уроки Вульф стали, по сути дела, единственной «театральной школой» Раневской. Несмотря на разницу в возрасте (шестнадцать лет), отношения ученицы и учительницы переросли в крепкую дружбу на всю жизнь.
Многие работавшие вместе с Раневской вспоминают ее сокрушительные вздохи после каждого спектакля: «Сегодня я так дурно играла. Я никогда так плохо не играла». Обычно коллеги пытались утешить, да и восторг зрителей говорил об обратном, но она панически боялась плохо играть.
Раневская объездила множество провинциальных городов и сменила не один театр, сыграв около 300 (!) ролей, прежде чем режиссер Таиров пригласил ее в Московский Камерный театр на роль Зинки в спектакле «Патетическая соната».
Актриса переиграла самые разные роли: Шарлотту в «Вишневом саде», Ольгу и Наташу в «Трех сестрах», Глафиру Фирсовну в «Последней жертве», Настю в «На дне», леди Мильфорд в «Коварстве и любви», Машу в «Живом трупе», Дуньку в «Любови Яровой». Наконец она встретилась с Вассой Железновой, когда в 1935 году мхатовский режиссер Е. Телешева приступила к репетициям горьковской пьесы в ЦТКА (Театр армии). По свидетельству очевидцев, Раневская выступила одновременно в пяти качествах: прокурора, защитника, судьи, потерпевшего и подсудимого. Среди тех, кто подобным образом оценивал тогда работу актрисы, – Ю. Юзовский, один из самых проницательных исследователей драматургии и театра, узревший в этом дебюте рождение нового, незаурядного таланта.
За полвека она снялась всего в двадцати четырех фильмах. И ни одной главной роли. «Вы знаете, что такое сниматься в кино? – спрашивала Раневская. И сама же отвечала: – Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию».
Первым ее пригласил в свой фильм молодой Михаил Ромм, когда получил разрешение на первую самостоятельную постановку немой картины. Так, в промороженном павильоне, «напоминавшем гигантский погреб», родилась «Пышка» (1934) по новелле Мопассана, где Раневская сыграла мадам Луазо – живое воплощение мещанского ханжества, фальшивой добродетели и ложного патриотизма. Фаина Григорьевна буквально влюбилась в режиссера. «Все, что он делал, было талантливо, пленительно. Все в нем подкупало; и чудесный вкус, и тонкое понимание мопассановской новеллы, ее атмосферы. Михаил Ильич помогал мне и как режиссер, и как педагог. Чуткий, доброжелательный, он был любим всеми, кто с ним работал».
Раневскую нередко приглашали на фильм, где для нее даже роли не было, и актриса из единственной фразы сценария ее создавала. В 1937 году режиссер Игорь Савченко пригласил ее в картину «Дума про казака Голоту». Раневская спросила, какая роль, он отвечал: «Роли, собственно, для вас нет. Но очень хочется видеть вас в моем фильме. В сценарии есть поп, но если вы согласитесь сниматься, могу сделать из него попадью». Актриса ответила: «Ну, если вам не жаль вашего попа, можете его превратить в даму. Я согласна».
Режиссер поставил перед ней клетку с птичками и сказал: «Ну, говорите с ними, говорите все, что вам придет в голову, импровизируйте». И Раневская стала обращаться к птичкам со словами: «Рыбы мои дорогие, вы все прыгаете, прыгаете, покоя себе не даете». Потом он ее подвел к закутку, где стояли свиньи: «Ну а теперь побеседуйте со свинками». Актриса говорит: «Ну, дети вы мои родные, кушайте на здоровье»… А оператор в это время снимал…
В 1939 году Раневская сыграла роль жены портного Ида в шпионской ленте «Ошибка инженера Кочина» (1939). Вместе с ней блистала Любовь Орлова, уже ставшая звездой отечественного экрана.
Фаина Григорьевна запомнилась широкой публике в основном по небольшим эпизодам в кино, но слава ее при этом была поистине всенародной. Она сама придумала знаменитую фразу в сценарии «Подкидыша» – «Муля, не нервируй меня». После выхода на экраны фильма «Подкидыш» (1939, режиссер М. Ромм), в котором она снялась в роли Лели, – ей по Москве шагу нельзя было ступить – сразу же Раневскую окружали мальчишки с криками: «Муля, не нервируй меня!» Фаина Григорьевна говорила: «Боже мой! Как я ненавидела, как остро ненавидела роль, принесшую мне успех!»
В кино Раневской только однажды удалось обнаружить мощные трагедийные основы своего дарования. Михаил Ромм вновь пригласил Раневскую в свой фильм «Мечта» (1941). На съемках актриса была в полном восторге от режиссера, а тот, в свою очередь, от превосходной актрисы. Роль Розы Скороход, грубой, алчной хозяйки захудалого пансиона, жалкой в безмерной любви к своему сыну – подлецу и пустышке, принадлежит к числу шедевров мировых кинообразов.
Ростислав Плятт, игравший вместе с Раневской, вспоминал, что Фаина Григорьевна была в то время молодой женщиной, с гибкой и худой фигурой. Но она представляла свою героиню массивной, тяжелой. Актриса нашла «слоновьи» ноги и трудную поступь, для чего перед каждой съемкой обматывала ноги бинтами.
В 1944 году один из американских журналов написал о фильме: «В Белом доме картину видел президент Соединенных Штатов Америки Рузвельт; он сказал: „Мечта“, Раневская, очень талантливо. На мой взгляд, это один из самых великих фильмов земного шара. Раневская – блестящая трагическая актриса». По воспоминаниям жены Драйзера, писатель тоже был потрясен игрой Фаины Григорьевны, хотел написать о Раневской, но из-за своей смерти не успел. Увы, ролей, сопоставимых по масштабу и драматизму с Розой Скороход, у Раневской больше не было.
«Актриса Раневская, – сказал критик В. Пименов, – владеет двумя высшими тайнами актерского мастерства. Она заставляет вас плакать, она заставляет вас смеяться».
О работе в картине «Свадьба» (1944), где Раневская играла мать невесты, сама актриса вспоминала: «Моя Голгофа! Снимали в голодной военной Москве и, конечно, только по ночам – в Лиховом переулке, днем там работали документалисты. Гримировалась я под зонтиком – с потолка постоянно капало».
В 1947 году Раневская снимается в фильме «Золушка» по пьесе Евгения Шварца в роли мачехи. Шварц, который очень ревностно относился к каждому написанному своему слову, присутствовал на съемках. «И он, представляете, – вспоминает Раневская, – позволил дополнить мне сцену приготовления к балу – ну, помните, когда я прикидываю к голове перья, – целой репликой: „Я бегаю, хлопочу, добываю и добиваюсь, очаровываю!“ Он – чудный – хвалил меня постоянно, но в опубликованный сценарий мои вставки не включил».
Во время съемок она похудела и, гримируясь, безжалостно обращалась со своим лицом. Когда ее просили не мучить себя, она раздраженно отвечала: «Для актрисы не существует никаких неудобств, если это нужно для роли».
В том же 1947 году она играет вместе с Орловой в фильме Г. Александрова «Весна». Персонаж Раневской – Маргарита Львовна – вызывает сострадание. Ее наивная вера в свою неотразимость («Да, красота – это страшная сила»), поглощенность сферой чувств, роман с Бубенцовым, как бы пародирующий линию главных героев, горькое разочарование, когда становится очевидным, что Бубенцов увлечен не ею, а ее жилплощадью.
Почти полвека Раневская проработала в московских театрах. Шесть – в Театре армии, столько же у Охлопкова, восемь у Равенских. И почти тридцать у Юрия Завадского в Театре Моссовета. Отсюда Раневская много раз уходила, возвращалась и вновь уходила.
Наиболее запоминающиеся работы в театре – Берди («Лисички» Л. Хелман) в Московском театре драмы, Бабушка («Деревья умирают стоя» Л. Касоны) в Московском театре им. А.С. Пушкина, миссис Сэвидж («Странная миссис Сэвидж» Дж. Патрика), Люси Купер («Дальше – тишина» В. Дельмар), Филициата («Правда хорошо, а счастье лучше» А.Н. Островского) в театре им. Моссовета. Раневская была актрисой широкого творческого диапазона – ей одинаково удавались и ярко комедийные роли и роли, исполненные глубокого драматизма.
Ее любимый партнер Осип Абдулов говорил: «Фаина – и героиня, и травести, и гранд-кокет, и благородный отец, и герой-любовник, и фат, и простак, и субретка, и драматическая старуха, и злодей. Все амплуа в ней одной. Раневская – характерная актриса?! Чепуха! Она целая труппа!»
Фаина Григорьевна тщательно готовилась к ролям. Она никогда не позволяла переписывать для нее роль: переписывала сама – аккуратно, медленно в школьную тетрадочку, скрупулезно. Сама большая выдумщица, она не терпела, когда актеры вольно обращались с текстом. На спектакль неизменно приходила за два часа, долго гримировалась.
В театре Раневскую любили, но и побаивались. Беспощадно требовательная к себе, она хотела такой же безоглядной самоотдачи и от своих партнеров. Фаина Григорьевна отказалась играть главную роль в спектакле «Странная миссис Сэвидж», когда ушел из жизни ее молодой партнер В. Бероев, заменить которого актриса посчитала невозможным. И это при том, что миссис Сэвидж – одна из любимейших ролей Раневской, в которой она могла дать волю всему богатству своей артистической натуры – от эксцентрических красок до трагических нот.
В спектакле «Шторм» Раневская создала запоминающийся образ спекулянтки Маньки, торгующей тифозным бельем (сцену допроса у комиссара Фаина Георгиевна написала сама), настолько переиграв остальных исполнителей, что… этот эпизод на несколько сезонов был изъят из спектакля: режиссеру показался недопустимым «перевес» зрительского восхищения в сторону исполнительницы отрицательной роли.
В 1961 году Раневская снялась в фильме «Осторожно, бабушка», и в этом же году ей присвоили звание народной артистки СССР.
В картине «Легкая жизнь» (1965) она сыграла «королеву Марго», агента подпольной фирмы химчистки на дому и спекулянтку по совместительству. Ей часто предлагали сниматься, но она редко соглашалась. Раневская слишком требовательно подходила к сценариям и ролям. «В актерской жизни нужно везение. Больше чем в любой другой. Актер зависим. Выбирать роли ему не дано. Я сыграла сотую долю того, что могла».
Одна из лучших театральных ролей Раневской – Люси Купер в спектакле по пьесе В. Дельмар «Дальше – тишина», где партнером актрисы был Р.Я. Плятт. Ее героиня стала обузой для своих взрослых детей, в их вполне благополучных домах не находится места для двух нежно любящих друг друга стариков – отца и матери. И случается самое страшное для Люси, родные дети разлучают ее с мужем. Раневская «перехлестывает» рамки написанной роли, она поднимает семейную мелодраму до высоты трагедии. Даже в этой безысходной ситуации ее Люси сохраняет силу и чистоту души, она готова стать служанкой в доме сына, только бы не разлучиться с больным мужем, а когда и в этом ей отказано, она предотвращает последнюю низость детей – сама уходит в приют для престарелых, взяв с детей клятву, что отец не узнает об этом.
Этим спектаклем зал всегда был по-особенному взволнован, растроган, потрясен. Слезы зрителей, овации стоя… Но случались и казусы. Как-то после окончания спектакля к Раневской подошел поклонник ее таланта и спросил: «Простите за нескромный вопрос, сколько вам лет?» – «В субботу будет 115», – отвечает Раневская. Спросивший просто обмер от восторга: «В такие годы и так играть!..»
Она еще успела появиться в телеверсии «Дальше – тишина». Правда, Раневская вообще не знала, что ее снимают. Съемки производили скрытой камерой, без дополнительного света.
19 октября 1983 года Раневская навсегда оставила сцену, уведомив о своем решении директора театра имени Моссовета. «Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман [известная актриса] и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!»
Ее личная жизнь была похожа на жизнь забавной «городской сумасшедшей», как у ее героини-домработницы из фильма «Весна». Она никогда не была замужем. Феминистки любят цитировать меткие фразы Раневской. Например, когда актрису спрашивали, почему женщины так много времени и средств уделяют своему внешнему виду, а не развитию интеллекта, она отвечала: «Потому что слепых мужчин гораздо меньше, чем умных». Фаина Григорьевна близко Дружила с Ахматовой.
В последние годы жизни Раневская много болела. Врачи, исправно навещавшие ее, обнаружив сильнейший непорядок в легких, удивлялись, чем она дышит? На этот вопрос у Раневской уже был заранее приготовлен ответ: «Я дышу Пушкиным…»
Ее уговаривали публично отметить восьмидесятилетний юбилей. «Нет, – отказалась она. – Вы мне сейчас наговорите речей. А что же вы будете говорить на моих похоронах?»
В конце жизни она повторяла: «Я стала такая старая, что начала забывать свои воспоминания». Фаина Григорьевна Раневская скончалась 19 июля 1984 года. Раневская как-то с горечью произнесла: «У меня хватило ума глупо прожить жизнь».
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 1332
