разделы



Дмитрий Самин.   100 великих архитекторов

Огюст Монферран (1786—1858)

Монферран – выдающийся архитектор первой половины 19-го столетия. Как справедливо замечают некоторые исследователи, даже если бы он ничего не построил, кроме собора и Александровской колонны, имя его вошло бы в золотой фонд мирового зодчества. Однако Монферран был автором еще целого ряда интереснейших произведений архитектуры как в Петербурге, так и в других городах России.

Анри Луи Огюст Рикар де Монферран родился 23 января 1786 года во Франции в Шайо, предместье Парижа. Отец его был учителем верховой езды, потом директором Королевской академии в Лионе. Дед Монферрана Леже Рикар – инженер, строитель мостов. Мать будущего архитектора Мария Франсуаза Луиза Фиотьони, итальянка, была дочерью торговца.

1 октября 1806 года Огюст поступил в Королевскую специальную школу архитектуры. Однако занятия там совпали с началом наполеоновских войн. Монферран был призван в конногвардейский полк, направленный в Италию для охраны завоеванных территорий. В том же году после участия в бою он получил чин сержанта, был ранен в бедро и голову и, оставив службу в армии в 1807 году, возвратился в Школу архитектуры. В последние годы учения служил в ведомстве генерального инспектора архитектуры города Парижа Ж. Молино. После окончания Школы архитектуры Монферран в 1813 году вновь надел военный мундир и, сформировав роту, присоединился к армии под Дрезденом. Отличившись в сражении при Арно, Монферран был награжден орденом Почетного легиона и получил чин старшего квартирмейстера.

После отречения Наполеона в апреле 1814 года Монферран оставляет армию, возвращается в Париж и снова работает у Молино, ведя наблюдение за строительными работами. Военная служба дала Монферрану жизненный опыт, умение находить выход из трудных ситуаций, воспитала чувство ответственности.

Практика у архитектора Молино позволила ему ближе познакомиться с методами строительства. Известно, что перед отъездом в Россию Монферран принимал участие в строительстве церкви Ла Мадлен в Париже.

К тридцати годам процесс формирования художественных идеалов Монферрана завершился, а он еще ничего не построил по собственным проектам. Озабоченный этими мыслями, он в 1814 году воспользовался пребыванием в Париже Александра I и поднес ему папку своих проектов. Монферран понравился императору и в 1816 году был приглашен в Петербург. В русской архитектуре тогда начинался завершающий этап развития классицизма.

Приезд молодого архитектора Монферрана в Петербург не был замечен ни в архитектурном мире, ни в столичном обществе. Известный инженер А. Бетанкур решил определить Монферрана на фарфоровый завод, чтобы он мог создавать там формы для ваз и расписывать их. Придя к такому решению, он повел переговоры с министром финансов Д.А. Гурьевым, в ведении которого находился завод. Гурьев согласился взять Монферрана и предложил ему две с половиной тысячи рублей ассигнациями жалованья в год. Монферран просил три тысячи. Гурьев не уступил, Монферран – тоже, и дело разладилось. В конце концов, Бетанкур согласился взять его на работу, связанную с распоряжением Александра I поручить кому-нибудь разработать проект реконструкции Исаакиевского собора и, будучи директором Института инженеров путей сообщения, разрешил Монферрану, во время занятий проектированием, пользоваться библиотекой института.

Как свидетельствует Вигель, Монферран даром времени не терял. Разыскивая в библиотеке увражи, он перерисовывал храмы, изучая крупнейшие культовые здания Европы в связи с предстоящей работой по проектированию Исаакиевского собора. «Таким образом составил он разом двадцать четыре проекта, или, лучше сказать, начертил двадцать четыре прекраснейших миниатюрных рисунка, и сделал из них в переплете красивый альбом. Тут все можно было найти: китайский, индийский, готический вкус, византийский стиль и стиль Возрождения и, разумеется, чисто греческую архитектуру древнейших и новейших памятников». Этот альбом был передан Бетанкуром Александру I, и 21 декабря 1816 года Монферран был назначен придворным архитектором. Это назначение вдохновило молодого архитектора, и весь 1817 год он трудился над проектом собора, стараясь выполнить требование Александра I и сохранить большую часть ринальдиевского здания.

Строительство Исаакиевского собора в годы, предшествовавшие проекту Монферрана, осуществлялось в несколько этапов. Первая, деревянная, Исаакиевская церковь была заложена еще в 1710 году. Ее проектированием в разное время занимались Г. Маттарнови, Н. Гербель, Г. Киавери, М. Земцов, С. Чевакинский, В. Бренна, А. Ринальди.

Завершенный к 30 мая 1802 года собор производил странное впечатление, удивлял современников искаженными пропорциями, несоответствием мраморной отделки основной части здания и кирпичного верха. В таком искаженном виде предстал замысел Ринальди. Не случайно в Петербурге была распространена эпиграмма, характеризующая это здание и одновременно исторический период междуцарствия, связанный со смертью Павла I и воцарением Александра I: «низ мраморный, а верх кирпичный».

Конкурс 1809 года показал, что все зодчие в разработке проекта исходили из задачи создать новое здание, фактически не учитывая требований Александра I сохранить существующее здание хотя бы частично. Это привело к тому, что ни один проект не приняли к исполнению.

Разрабатывая свой вариант, Монферран должен был использовать ринальдиевский квадрат плана, продиктовавший ширину собора и шаг столбов в нем. Архитектор обстроил план Ринальди, прибавив к нему с запада два конструктивных пролета, с севера и юга – два развитых портика. Таким образом, план собора превратился в равноконечный крест. В получившейся структуре плана центральная глава встала на два старых пилона и на два вновь запроектированных, причем ввиду внецентренного приложения нагрузки от барабана старые пилоны пришлось развить прикладкой новых масс. Над этим планом Монферран поднял своды, не продумав серьезно вопрос о равновесии масс и их конструктивной согласованности.

Логично допустить, что необходимость сохранить часть существующего плана потребовала бы от Монферрана попытки хотя бы в массах воспроизвести задуманное Ринальди. Однако Монферран с самого начала отказался от такой возможности, не желая связывать себя готовым замыслом. Русские мастера архитектуры также понимали это и потому без особого энтузиазма участвовали в конкурсе.

Увеличение диаметра вновь спроектированных подпружных арок привело к появлению технически неграмотного проекта, хотя не вполне ясны причины его появления. Неопытность автора или известный авантюризм проявились здесь – вопрос спорный. Будучи отличным рисовальщиком, Монферран сумел техническую ошибку замаскировать безупречной графикой, нарисовав план, фасад и поперечный разрез собора. То, что было нарисовано Монферраном, создавало лишь впечатление о проекте, хотя было отмечено новизной и смелостью. Александр I без всяких колебаний утвердил проект. Это произошло 20 февраля 1818 года. Монферран, уверенный в своем проекте и поддержанный расположением императора, не обращал внимания на критические замечания.

Поскольку предполагалось, что будущий собор будет центром православия, царское правительство придавало строительству огромное значение. Была назначена комиссия по перестройке Исаакиевского собора, в которую входили крупные государственные деятели и специалисты.

Монферран приступил к созданию рабочих чертежей и модели собора потому, что считал проект окончательным. В первый год строительства велась разборка полукруглых апсид собора, рытье котлованов под фундаменты для новых частей здания и забивка свай. Работы начались весьма интенсивно, это позволяло предположить, что стройка пойдет довольно быстро. Так считал и сам Монферран. Запрашивая на первый год строительства сумму 506300 рублей, он отмечал, что наличие указанной суммы даст возможность завершить возведение фундаментов нового здания до высоты гранитной базы.

В ходе начавшегося строительства Монферрану приходилось вести дальнейшую разработку проекта и одновременно отвечать на множество практических повседневно возникающих вопросов.

Монферран постоянно добивался независимого положения на стройке. Впоследствии именно эти требования Монферрана не всегда выполнялись, что приводило к серьезным осложнениям и конфликтам между ним и руководством комиссии. Первый конфликт возник в 1819 году, когда Монферран потребовал, чтобы на строительной площадке не находилась квартира приемщика материалов Михайлова, так как на стройке не должно быть людей, не подчиненных непосредственно ему, и добился того, что Михайлова удалили со стройки.

Таким образом, получив большую самостоятельность, Монферран стал единственным хозяином стройки. Однако в ноябре 1819 года его обвинили в злоупотреблениях. Упреки эти были бездоказательны, но после обвинений Борушникевича Монферрана все же отстранили от всех хозяйственных дел.

Но гораздо серьезнее оказались обвинения архитектора Модюи, указавшие на ошибки Монферрана в проекте. Было проведено расследование.

В конце января 1822 года комитет подал докладную записку министру духовных дел князю Голицыну для Александра I, в которой перечислил главные недостатки проекта Монферрана и заключил, что перестройка Исаакиевского собора по существующим чертежам архитектора Монферрана невозможна и необходима переработка проекта. Выводы, сделанные комитетом, были для Монферрана неблагоприятными, но он понимал что фундаменты уже заложены, идет заготовка гранитных колонн и будет трудно отвергнуть проект, на осуществление которого уже истрачено около 5 миллионов рублей.

Понимал это и Александр I, который не предполагал полностью отказаться от проекта Монферрана, а допускал только его исправления. Одновременно с указанием об исправлении проекта император потребовал от комитета остановить строительство, несмотря на просьбы Монферрана дать ему возможность закончить устройство фундаментов северного портика.

В итоге прошел конкурс по исправлению русскими архитекторами проекта Монферрана. Подводя итоги проведенного конкурса, комитет не принял никакого определенного решения. В работе комитета наступил перерыв, длившийся почти три года. Только в феврале 1824 года появился указ, предполагавший продолжение проектирования. Фактически это было началом второго тура конкурса.

При новом условии проектирования и Монферран выразил желание участвовать в конкурсе на «исправление» собственного проекта. Основываясь на разрешении снести старые пилоны, он представил один из своих прежних вариантов, который предусматривал именно разбор старых пилонов. Но затем, когда 11 февраля 1825 года Александр I, рассмотрев представленные комитетом проекты, отметил проект Михайлова-второго, Монферран понял, что ему необходимо срочно переработать свой вариант. Он представил новый, более совершенный замысел, в котором учел некоторые идеи Михайлова-второго и Стасова и предложил собственные удачно найденные решения ряда принципиальных вопросов.

Самый сложный и спорный вопрос прежнего проекта – опора барабана купола на четыре пилона – был разрешен сносом двух старых пилонов и возведением на их месте новых, что позволило надежно установить барабан на четыре опоры. Внешний облик собора в этом новом варианте Монферрана изменился в сторону большей компактности и завершенности его композиции. Большой купол занял доминирующее положение, а малые, приближенные к центру, превратились в легкие павильоны, резче подчеркнувшие значение большого купола.

В апреле проект Монферрана получил высочайшее одобрение. Борьба архитектора за право оставаться автором крупнейшего в столице сооружения была, по сути, отстаиванием своих творческих принципов, основанных на тенденциях новейшей европейской архитектуры первой половины XIX века, поэтому она объективно содействовала развитию русской архитектурной мысли.

После того как проект был утвержден, положение Монферрана стало более устойчивым, чем в начале строительства. На всех чертежах он именовался теперь главным архитектором и рядом с подписью ставил свою личную печать.

Первая колонна была поставлена на северном портике 20 марта 1828 года. Установка колонн Исаакиевского собора была для 19-го столетия чудом строительной техники. Современников удивляли неизвестные ранее способы подъема колонн, поражали быстрота и слаженность в работе. Время установки каждой колонны не превышало 40–45 минут. К осени 1830 года все четыре колонных портика стояли на местах, укрытые временной кровлей. В течение 1836—1838 годов были полностью закончены антаблементы вокруг всего здания и большая часть аттика.

Прежде чем начать возведение купола Исаакиевского собора, Монферран изучил купола знаменитых соборов. Он использовал идею устройства купола лондонского собора Св. Павла. Монферран, анализируя статическую работу конструкции этого купола и меры, принятые Реном для погашения распора, писал: «Что касается нас, мы решили построить купол Св. Исаакия таким же прочным, как лондонский, но сделать его более легким. Мы добились этого, применив комбинацию чугуна, кованого железа и пустотелых керамических цилиндров – гончаров».

К 1841 году все общестроительные работы в Исаакиевском соборе были завершены. В последний период, по 1858 год, велись проектирование интерьера и все работы, связанные с окончательным воплощением этого проекта.

В 1842 году, когда сооружение собора подходило к концу и нужно было окончательно утвердиться в выборе средств и способов оформления интерьера, Монферран предпринял поездку в Западную Европу, чтобы осмотреть лучшие здания Германии, Франции и Италии и закончить постройку, использовав свои наблюдения для наиболее совершенной отделки собора. По возвращении из поездки представленный им план отделки был одобрен императором, его собственноручной подписью.

В пышном и разнообразном убранстве собора с точки зрения синтеза скульптуры, архитектуры и живописи барабан главного купола является наиболее удачным.

Французский писатель Теофиль Готье в своей книге «Путешествие в Россию» посвятил Исаакиевскому собору и его создателю множество самых восторженных слов: «Архитектор здесь не стремился удивить, он искал красоты, и, конечно, Исаакиевский собор – самая прекрасная церковь, построенная в наше время. Ее архитектура превосходно соответствует Санкт-Петербургу, самой молодой и новой столице…» «Исаакиевский собор блещет в первом ряду церковных зданий, украшающих столицу всея Руси. Это только что завершенный храм, целиком построенный в наши дни. Можно сказать, что это наивысшее достижение современной архитектуры».

Еще в 1814 году, вручая в Париже свой альбом Александру I, Монферран рассчитывал заинтересовать императора победившей державы установкой в России «триумфальной колонны, посвященной Всеобщему миру». Идея понравилась, но заказа на ее воплощение он не получил. После смерти Александра I, желая утвердить деяния предшественника, Николай I счел необходимым создать такой памятник.

Обдумывая архитектурное, пластическое решение монумента, Монферран в поисках возможных прототипов обратился к историческим аналогиям. Императорский Рим стал источником художественного вдохновения.

Из трех античных триумфальных колонн – Антонина и Траяна в Риме и Помпея в Александрии – его внимание привлекла колонна Траяна.

Считая колонну Траяна непревзойденным образцом по совершенству формы и внутренней гармонии, вместе с тем Монферран считал недопустимым полностью повторять античный образец, он хотел придать колонне специфический характер.

Приняв решение оставить монумент гладким, без рельефных композиций, Монферран большое внимание уделил построению наиболее точной и правильной формы стержня колонны. Соотношение верхнего и нижнего диаметров, очертания наружного контура, отношение основания к общей высоте – все это требовало самой тщательной проработки. Но самым главным был вопрос выбора кривой утонения стержня колонны.

Оценивая ее художественный эффект, Ламе писал: «Вид возвышающейся колонны, элегантно и прочно построенной, вызывает истинное удовольствие, смешанное с удивлением. Удовлетворенный глаз с любовью обозревает детали и отдыхает на целом. Особая причина ее эффекта – счастливый выбор меридиальной кривой. Впечатление, которое производит вид нового сооружения, зависит столь же от возникающей у зрителя мысли о его прочности, как и от изящества форм и пропорций».

Проект был утвержден 24 сентября 1829 года, и Монферрану поручили руководить строительством монумента. Академия художеств, ранее не признававшая архитектора, теперь отдавала ему дань уважения. В сентябре 1831 года Совет Академии по предложению президента Оленина присвоил ему звание «почетного вольного общника». Это звание обычно присуждалось титулованным отечественным особам или очень известным, выдающимся иностранным художникам.

Торжественное открытие монумента состоялось ровно через два года после установки колонны на пьедестал – 30 августа 1834 года.

Период временного прекращения строительства Исаакиевского собора оказался плодотворным для развития творческих возможностей Монферрана. В эти годы он смог проявить себя как градостроитель и архитектор-практик, создав разнообразные по функции сооружения. Одной из главных работ этого времени было проектирование и строительство дома Лобанова-Ростовского (1817—1820) на участке, непосредственно примыкающем к Исаакиевскому собору.

В 1850-е годы здание было куплено царским правительством для военного министерства. Замкнутый контур с элегантными, не отчужденными от окружающего пространства объемами, больше подходит для правительственного учреждения, нежели для жилья.

Важнейшей работой этого периода стало проектирование и строительство ансамбля Нижегородской ярмарки – крупнейшей промышленной ярмарки России. Строгая композиция генерального плана выставочного городка и ясная пластическая характеристика зданий свидетельствуют о том, что Монферран, развивая традиции русского и западноевропейского классицизма, создал в Нижнем Новгороде замечательный градостроительный ансамбль, соответствовавший требованиям времени.

В 1823 году по инициативе петербургского генерал-губернатора М.А. Милорадовича Монферран был привлечен к созданию проекта увеселительного сада в Екатерингофе. И в последующие годы Монферран много работал по заказу императорского двора и именитых сановников. В 1830—1840-е годы он получил заказ на проект двух особняков вблизи Исаакиевской площади. Один из них – дом миллионера, владельца уральских рудников П.Н. Демидова – был построен на Большой Морской, другой, принадлежащий княгине Гагариной, – рядом, на улице Герцена.

Особняк Демидова – одно из первых в столице зданий, созданных в соответствии с новыми представлениями об архитектуре – резко отличался от прототипов эпохи классицизма. Единый стиль архитектуры распался, стилевые особенности архитектурного оформления все чаше соответствовали назначению здания. Позднее выработались определенные рекомендации, касающиеся соответствия стиля здания его назначению.

В проекте дома Гагариной еще определеннее выражены новаторские устремления автора, использовавшего принцип свободной организации объемов.

Поселившись в Петербурге в 1818 году, Монферран редко покидал его на длительное время. В 1834 году на деньги, полученные от Николая I за создание Александровской колонны – сто тысяч рублей, он смог купить дом на набережной Мойки, в котором и жил до конца своих дней. Он перестроил его, не тронув, однако, лицевого фасада, и возвел во дворе поперечный флигель в два этажа с круглой башней.

В своем доме Монферран собрал большую библиотеку, коллекцию античной скульптуры, старинной мебели, живописи, итальянской майолики. Книги в библиотеке Монферрана свидетельствовали о его широких интересах. Это были не только издания по архитектуре и строительству, но и труды по математике и механике.

Личными дружескими отношениями Монферран был связан с представителями художественных кругов Петербурга и с некоторыми представителями высшего столичного общества. С графом Потемкиным зодчий вел переписку, в которой часто обращался к графу за советом, благодарил за участие и помощь в делах, связанных со строительством собора.

В России его труд был замечен и вознагражден. За строительство Исаакиевского собора он получил чин действительного статского советника, 40 тысяч рублей серебром и украшенную бриллиантами золотую медаль на Андреевской ленте, за возведение Александровской колонны – орден Владимира III степени и 100 тысяч рублей серебром. И от иностранных государств он имел ряд орденов.

Понимая, что созданные им произведения принадлежат России, он не отделял себя от страны, в которой прошла вся его творческая жизнь, хотя в некоторых высказываниях стремился подчеркнуть свою принадлежность отечеству, оставленному ради осуществления смелых замыслов.

Желание покоиться в Исаакиевском соборе возникло у Монферрана еще в 1828 году, когда он заложил в проект строительство капеллы, в которой хотел быть погребенным, и, следовательно, уже тогда он осознавал свою связь с Россией и не помышлял о возвращении во Францию.

10 июля 1858 года зодчий скончался. По свидетельству лечившего его врача Ритара Рикара, смерть наступила от острого приступа ревматизма, случившегося после перенесенного воспаления легких. В Исаакиевском соборе состоялась панихида по умершему строителю, гроб с телом обнесли вокруг здания. Отпевание происходило в католическом костеле Св. Екатерины на Невском проспекте. Однако погребение в соборе Александр II не разрешил. Вдова Монферрана увезла его тело в Париж, где могила зодчего вскоре затерялась.



<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 2057