Творчество этого архитектора практически завершило почти столетний период развития русской классической архитектуры. И если в начале этого периода неизменно называется имя Баженова, конец его неразрывно связан с именем Стасова.
Василий Петрович Стасов родился 4 августа 1769 года в Москве, в небогатой дворянской семье. Его отец Петр Федорович Стасов служил мелким чиновником в Вотчинной канцелярии. Мать архитектора Анна Антипьевна занималась воспитанием детей. Кроме Василия в семье было еще два ребенка – сын и дочь. Зимой Стасовы жили в Москве, а летом выезжали под Серпухов, где у них было небольшое родовое село Соколово.
В 1783 году семью Стасовых постигло горе – умер отец. Буквально вслед за этим еще одно – совсем молодым умер старший брат Василия Петровича. Семья осталась практически без средств к существованию, и мальчик четырнадцати лет, чтобы хоть как-то помочь матери и сестре, принял решение идти работать. Для него наступил очень важный и ответственный момент – выбор рода деятельности и соответственно будущей профессии. И выбор его оказался на редкость удачным. По-видимому, на это повлиял тот факт, что до 1783 года Стасов, как сказано в автобиографии, «обучался в Московском университете». Точнее, он учился в университетской гимназии, где в специальных художественных классах детей учили рисованию, черчению, знакомили с азами архитектуры.
Архитектурная деятельность Василия началась 14 февраля 1783 года, когда он был зачислен в Экспедицию архитектурных дел Московской управы благочиния учеником в звании «архитектуры капрала». Экспедиция занималась составлением планов частных строений, их обмерами, утверждала проекты зданий, отводила места под застройку. Возглавлял Экспедицию архитектор Семен Антонович Карин, крупный знаток русского зодчества.
Новый ученик понравился ему своей исполнительностью и трудолюбием. Сперва подростку поручали делать несложные чертежи, снимать планы участков. Василий охотно учился у старших, много читал. Через год ему присвоили звание архитектуры сержанта, а начал он архитектуры капралом. Стасов любил бывать на стройках, особенно тех, что велись в Москве по проектам Баженова и Казакова. Возможно, он изучал их чертежи, представляемые в Экспедицию для утверждения. С 1790 года Василий стал архитектуры фурьером (помощником архитектора). Он проверял чертежи, составленные сотрудниками Экспедиции, самостоятельно выполнял ответственные проектные работы. Это была хорошая школа. Она побуждала к творчеству, воспитывала вкус, звала к интенсивной умственной жизни.
Стасову повезло. Друзья ввели его в дом Хлебниковых. Эта просвещенная семья имела одну из крупнейших в стране библиотек. Молодой архитектор близко сошелся с детьми основателя библиотеки Петра Кирилловича Хлебникова, дружбу с которыми пронес до конца своих дней. У Хлебниковых он познакомился с Державиным, а также с его другом и свойственником Николаем Александровичем Львовым. Львов не признавал слепого следования классическим шедеврам, не терпел эклектики, как и школярских заимствований у предшественников.
Через дочь Хлебникова – Анну Петровну, в замужестве Полторацупо, Стасов сблизился с Алексеем Николаевичем Олениным, президентом Академии художеств, и стал постоянным посетителем оленинского дома, где собирались поэты, художники, музыканты – Г.Р. Державин, В.А. Жуковский, Н.М. Карамзин, И.А. Крылов, П.А. Вяземский, В.Л. Боровиковский, и многие другие.
Надо упорно трудиться. Эту истину Стасов усвоил очень твердо. Он не знал праздных дней. Учился без устали. Постепенно расширялись его профессиональные знания. Крепло мастерство. В Москве и в Рязанской губернии по его проектам возводились дома, парковые и хозяйственные сооружения, церковь. Имя зодчего приобретало известность.
В Экспедиции Стасов проработал до 1794 года. В начале 1794 года Стасов оставил Москву и отправился в Петербург для прохождения воинской службы. Как дворянин он был определен в Преображенский гвардейский полк в чине унтер-офицера. Его недолгая военная служба проходила относительно спокойно. Полк постоянно находился при дворе, в столице, и Стасов, воспользовавшись своими московскими связями, попал в круг передовых людей петербургского просвещенного общества. Общение в Петербурге с людьми, думавшими о будущем русского искусства, укрепило намерение Стасова связать свою дальнейшую жизнь с архитектурой.
Ровно через год, 1 января 1795 года, Стасов, получив чин подпоручика, вышел в отставку и вернулся в Москву. Одно время он работал при департаменте Герольдии, но очень скоро ушел оттуда и два года числился не у дел, то есть не находился на службе в государственном учреждении. В 1797 году указом Сената его зачислили в Главную соляную контору в чине коллежского секретаря для постройки соляных заводов.
Все это время не прекращалась архитектурная деятельность Стасова. Он выполнил несколько официальных заказов, среди которых – проект гостиниц на бульварах. Кроме того, Стасов осуществил несколько частных построек.
Активная архитектурная деятельность Стасова в Москве в последние годы 18-го столетия позволила ему принять участие в оформлении коронационных торжеств по случаю вступления на престол императора Александра I. Осенью 1801 года Стасов оформил Сокольническое поле.
Архитектор был представлен Александру I и произвел на него приятное впечатление, следствием чего было «высочайшее соизволение» отправить его в заграничную командировку во Францию, Италию и Англию «для усовершенствования знаний примерами славнейших древностей» за счет правительства сроком на три с половиной года, с выплатой стипендии по три тысячи рублей ежегодно.
Отъезд задержался, и только осенью 1802 года Стасов выехал в Париж, где собирался пробыть два года. Этот срок был сокращен из-за обострения отношений между Россией и Францией, что в дальнейшем помешало Стасову попасть в Англию. С весны 1804 года Стасов жил в Италии. В связи с началом военных действий между Францией и Россией командировка Стасова в Италию затянулась на четыре года. Это время молодой архитектор использовал для посещения итальянских городов и изучения итальянской архитектуры, как античной, так и эпохи Возрождения.
Стасов был знаком со многими итальянскими архитекторами пользовался среди них заслуженным авторитетом. Это подтверждается тем фактом, что в 1807 году Стасов, вторым среди русских зодчих после Баженова, был удостоен диплома и почетного звания профессора Римской академии живописи, скульптуры и архитектуры Св. Луки.
В начале 1808 года Стасов отправился домой через южную Италию и Австрию и прибыл в Петербург осенью того же года, проведя вдали от России шесть лет.
В январе 1810 года архитектора ознакомили с указом императора. Отныне ему предписывалось служить при генерал-губернаторе столицы «для переделки фасадов и наблюдения за строениями по оным». Стасов должен был отвечать за строительство в центре города – в Адмиралтейских частях (территория между Невой и Фонтанкой) и на Васильевском острове.
Осенью 1811 года Стасов за проект памятника-мавзолея над могилой русских воинов, павших в Полтавской битве, был удостоен звания академика Санкт-Петербургской Академии художеств. Это еще больше подняло его авторитет архитектора и позволило вступить в среду столичных зодчих не новичком, а архитектором с именем, уже добившимся европейской известности.
После 1812 года, когда дом Стасовых в Москве сгорел во время пожара, вместе с матерью и сестрой он переселился в Петербург.
В эти годы Стасов строит много общественных сооружений, в которых его талант зодчего проявляется с наибольшей силой. Среди самых значительных работ Стасова этого периода можно отметить здание Царскосельского лицея, корпуса Российской Академии на Васильевском острове, соборную церковь в Саратове, Торговые ряды в Костроме, Ямской рынок в Петербурге. Архитектор очень простыми, выразительными средствами добивается необычайно сильного эмоционального воздействия на зрителя. В этих постройках зодчий отрабатывал свой собственный градостроительный подход в решении любой локальной задачи, проявляя глубокое понимание архитектурного ансамбля, заметное уже в его ранних московских работах.
В мае 1816 года Стасова назначили членом «Комитета для приведения в лучшее состояние всех строений и гидравлических работ в Санкт-Петербурге и прикосновенных к оному местах».
Значительна роль Стасова в создании ансамбля Марсова поля, где он построил казармы Павловского гвардейского полка и неподалеку от них Главные конюшни. Оба проекта были выполнены в 1816 году. Казармы строились с 1817 по 1819 год, а конюшни – с 1817 по 1823 год.
Павловские казармы – одно из лучших произведений архитектора. Все выдержано в простых и строгих пропорциях. Какие же это казармы? Фасадом в сторону Летнего сада стоит красивый дворец. Посредине центральной части выдвинута вперед колоннада строгого, монументального дорического ордера в двенадцать стволов. Она несет высокий аттик – стену над карнизом, украшенную щедро барельефами. Колоннада поставлена на высокую аркаду первого этажа. Фасад заканчивается с обеих сторон шестиколонными портиками с фронтонами, также поставленными на аркады первого этажа. На фасаде по улице Халтурина тоже поставлен десятиколонный портик с фронтоном и за ним высокий аттик с барельефами военных доспехов. В центре аркады первого этажа расположены ворота, украшенные по обе стороны нишами.
Осенью 1816 года Стасов снова работает в Москве. Ему было поручено составление проекта на восстановление царского дворца в Московском Кремле, пострадавшего во время пожара 1812 года.
Его проект совершенно изменил внешний вид здания благодаря расширению третьего, мезонинного этажа на всю площадь дворца. Надстройка вызвала появление двух новых каменных лестниц. Отделка фасадов была очень простой, только фасаду со стороны Москвы-реки придавалась большая парадность.
Вскоре жизнь Стасова круто переменилась. В слободе Семеновского полка в бревенчатом доме с мезонином жила семья Марии Федоровны Сучковой, вдовы гвардейского поручика. Стасов познакомился с ее дочерью, двадцатилетней красавицей Машей, и страстно влюбился в нее. Больше года продолжались встречи – в Семенцах и в Москве, где Маша гостила у родственников. Признаться в своем чувстве у него, однако, долго не хватало смелости: такая разница в летах. В начале года Василий Петрович сделал девушке предложение, а 6 августа 1817 года Василий Петрович и Мария Абрамовна стали мужем и женой. Супруги поселились в одном из кавалерских флигелей, рядом с Лицеем. А к зиме сняли квартиру в доме коллежской советницы Ошметковой, на углу Перовой линии и Большого проспекта Васильевского острова.
В мае 1818 года у них родился первенец. Его нарекли Николаем. Спустя год, в июле, – сын Александр, в 1820 году – дочь Софья, в 1822 году – дочь Надежда, а через два года, 2 января, – сын Владимир, 20 января 1828 года – Дмитрий. В июне следующего года семья Стасовых снова увеличилась: родился мальчик, которого назвали Борисом. Стасовы переехали с Васильевского острова к Семеновскому мосту, где заняли большую квартиру в доме Цыгарова, на углу Гороховой и Большого Казачьего переулка. Воспитывать детей помогали мать зодчего Анна Антипьевна и его сестра Вера Петровна. Она до конца своих дней прожила у брата.
Служба постоянно отрывала Стасова от семьи, почти не оставляя времени для занятий с детьми. Василий Петрович писал жене: «В короткое время, которое я пробыл с тобою, мой друг, не успел сказать ни слова, что должен был для общего спокойствия нашего и доброго воспитания детей, для их счастья, и потому должен сказать на письме… По свойству моему, или, лучше сказать, по моей натуре, мне нужно для исправления моей должности совершенное спокойствие духа, без которого я не только с честью, но и с успехом упражняться не могу, а потому прошу, так как от должности моей зависит все благополучие наше и наших детей, оставлять меня, когда я в кабинете, в совершенном покое…»
Стасов не терпел безделья, считая его безнравственным. Труд для него был источником радости и громадного удовлетворения. Ему очень хотелось, чтобы в семье также умели с пользой проводить каждый час. Жене он советовал «сверх рукоделий заняться изучением… французского языка». Сам он в совершенстве владел французским, итальянским, несколько хуже знал немецкий, который изучал еще в гимназии. Стасов считал также, что Мария Абрамовна должна не жалеть времени на музыкальное «учение». «Иностранный язык и музыка – оба сии занятия сделаются по времени сладостным утешением, когда будешь в состоянии наставлять ими детей; ничего нет на свете столь почтенного и столь любезного, когда сама мать делается учителем и наставником детей своих».
Легко работалось Василию Петровичу в Царском Селе. Казалось, не было такой творческой задачи, которую он не решил бы успешно и быстро: будь то павильон для парка или манеж на Садовой улице, провиантские склады на Гатчинской дороге или Дежурные конюшни, воздвигнутые на Гофинтендантском дворе. Эти произведения, имеющие облик величавый и праздничный, отмечены печатью самобытности, безупречного вкуса и таланта. Объектов множество. И оригинальных, и тех, что надлежало привести, как тогда писали, в «первобытное состояние». После пожаров, которые нередко случались, он восстановил в Большом дворце Китайскую гостиную и Белую столовую, а позже – дворцовую церковь, апартаменты, примыкающие к ней, и Лицей. По его проектам достраивалась и реконструировалась Китайская деревня, переделывались другие помещения в загородных резиденциях. С 1817 по 1820 год зодчий восстановил после пожаров и перестроил в Царском Селе, Петергофе и Ораниенбауме 850 комнат.
В Петербурге по его проекту был возведен Ямской рынок с галереей из дорических колонн по периметру. Это здание стало здесь своеобразным архитектурным центром. Сооружение рынка завершилось в 1819 году. А еще раньше Стасов построил на Невском проспекте здание с портиком в центре и колонными лоджиями по углам, украсившее главную магистраль города. По заказу купца Косиковского он создал четырехэтажный дом на Большой Морской. Органично вписал зодчий в панораму Невского проспекта и площади Казанского собора дом священнослужителей.
Еще в 1825 году Василий Петрович создал проект пятикупольного собора Спаса Преображения, который предстояло возвести взамен сгоревшей церкви XVIII века. Тогда проект не был утвержден. Только через два года последовало разрешение на строительство храма, и зодчий разработал его чертежи. При этом Стасов, учитывая местоположение здания, на которое открывался вид с Литейной улицы, предусмотрел с этой стороны фронтонный портик из ионических колонн, что придало всему сооружению величавость и спокойную сдержанность, свойственную античной классике; белая же гладь стен храма, нечасто прорезанных полуциркульными окнами, ассоциируется с древнерусскими соборами.
Панно из воинской арматуры на стенах и ограда из трофейных турецких пушек, захваченных в кампании 1828—1829 годов, подчеркивают патриотическое значение здания, посвященного победам русской армии.
Эти творческие принципы – сплав черт древнерусской архитектуры и греческой классики – Стасов развил еще в одном монументальном творении – Троицком соборе. Проект его зодчий завершил осенью 1827 года. В нем он учел требование, согласно которому следовало сохранить особенности старой церкви, стоявшей тут с середины XVIII века: главы этой церкви располагались на перпендикулярных осях по сторонам света. Строительство предстояло начать весной будущего года.
В число многочисленных служебных обязанностей Василия Петровича входило проектирование построек для военных нужд. Наибольшего успеха при этом зодчий добился во время работы над так называемыми Провиантскими магазинами, или складами.
Щусев так писал в свое время о Провиантских магазинах в Москве: «Простота архитектурного решения здесь не знает себе равной. Немногочисленные детали убранства прорисованы с исключительным совершенством. Три здания складов, несмотря на тривиальную форму участка, образуют неразрывное единство. Можно смело сказать, что эта группа сооружений чисто утилитарного порядка, окрашенная в простой белый цвет, – одна из лучших в архитектуре Москвы. По совершенству своих форм она стоит рядом с лучшими произведениями русской архитектуры».
Летом 1831 года на семью Стасовых обрушилось страшное горе. Холера «морбус» металась по улицам столицы, проникала во дворцы и обывательские дома. 30 июня умерла Мария Абрамовна, через пять дней – ее сестра Татьяна, а еще через двадцать – их мать Мария Федоровна. Печаль надолго поселилась в семье зодчего. Только горячее участие друзей, которые в те месяцы были рядом и окружили сирот заботой и лаской, помогло устоять на ногах. Да еще работа – Стасов заставлял себя трудиться упорнее, чем прежде.
…С первых дней августа 1827 года у Нарвской заставы стали рыть котлован, а 17 августа 1834 года состоялась церемония открытия Нарвских ворот. Гвардейские полки, поименованные на пилонах триумфальной арки, прошли под ней торжественным маршем. Их приветствовали тысячи горожан. Впереди гвардейцев шла рота дворцовых гренадеров, сформированная из ветеранов Отечественной войны.
Стасов со свойственной ему скромностью писал, что ворота на Петергофском тракте возводились по его чертежам, «сходственно с проектом архитектора Кваренги, но только в большем против прежнего размере». Однако уже современники отмечали его огромную роль в создании этого памятника воинскому героизму, имея в виду величавую строгость, мужественную простоту и монументальность сооружения.
Менее чем через месяц после торжества на Петергофской дороге, 14 сентября, состоялась закладка других триумфальных ворот – за Московской заставой. Торжественное открытие памятника, отличавшегося художественным совершенством, состоялось 16 октября 1838 года.
До последних лет жизни Василий Петрович Стасов трудился на избранном им поприще. Ему было далеко за семьдесят, когда он руководил строительством здания нового Эрмитажа.
Весной 1848 года Василий Петрович Стасов захворал. Летом болезнь отступила, но силы возвращались к нему медленно. 5 сентября Василий Петрович скончался.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 1402