разделы


Новости партнёров
Бизнес-новости
Информация партнёров


Андрей Низовский.   100 великих археологических открытий

Гнездово, скандинавский город на Днепре

В 12 км к западу от Смоленска, на правом берегу Днепра, расположена деревня Гнездово. Сегодня ее название известно археологам не только нашей страны, но и многих других стран. На протяжении уже более чем ста лет здесь ведутся раскопки, проливающие свет на интереснейшие страницы истории раннесредневековой Восточной Европы.

Исследования Гнездова начались еще в 1880-х годах. В разное время здесь работали известные археологи В. И. Сизов, А. А. Спицын, Е. Н. Клетнова. После Великой Отечественной войны раскопки в Гнездове вели ДА. Авдусин, И. И. Ляпушкин и другие исследователи.

Судя по находкам грубой лепной керамики, люди жили здесь еще в раннем железном веке — то есть в середине I тысячелетия до н. э. Около 900 года н. э. на невысоком мысу при впадении в Днепр ручья Свинец возникает поселение, окруженное валом и рвом. Площадь городища невелика — всего около 1 га. По обоим берегам ручья Свинец расположены остатки неукрепленного селища большой площади — около 20 га. Рядом с поселением расположено огромное курганное кладбище IX–X вв., состоящее из 10 групп. Некогда здесь насчитывалось до 4000 курганов, сейчас — около 3000, и тем не менее Гнездовский комплекс по-прежнему является крупнейшим курганным могильником в мире. Его площадь составляет 37,5 га.

Что за люди оставили эти курганы? «Повесть временных лет» называет обитателями этих мест кривичей, «сидящих на верх Днепра, верх Волги и чей град был Смоленск». Долгое время никто не сомневался в том, что кривичи — восточнославянское племя (вернее союз племен). Но когда с развитием археологии встал вопрос об археологических следах кривичей, сразу появилось множество вопросов, на которые даются нередко взаимоисключающие ответы. Археологическими памятниками кривичей все ученые единодушно считают так называемые длинные курганы. Область их распространения в основном совпадает с очерченным летописцем ареалом обитания кривичей. Свое название «длинные курганы» получили по характерной форме насыпи, длина которой более чем в два раза превышает ее ширину. Наиболее древние курганы подобного рода появились в VI веке у Чудского озера и по реке Великой. Позднее выяснилось, что «длинные курганы» имеются также в верховьях Двины и Днепра. Людей, погребенных в таких курганах, первые исследователи считали славянами. Но известный ученый, классик русской археологии А. А. Спицын (1858–1931) на основе анализа найденных в «длинных курганах» вещей отнес их к балтам, а точнее — к литовцам. В наши дни гипотеза о том, что кривичи являлись балтским племенем, родственным современным латышам и литовцам, получила ряд новых подтверждений. Некоторые историки считают само название «кривичи» происходящим от имени балтского бога Креве (Криве).

Таким образом, коренным населением Смоленского Поднепровья были балты. Однако на последнем этапе своего развития смоленские кривичи испытали сильнейшее влияние славян. В IX–X вв. в Верхнее Поднепровье устремился поток славянского населения, принесшего сюда обряд погребения в круглых курганах, сменивших «длинные курганы» восточных балтов. Византийский историк Константин Багрянородный (сер. X в.) называет кривичей уже данниками киевских правителей.

В X столетии в Гнездове появились скандинавы-варяги. Судя по археологическому материалу, они пришли сюда не прямо из Скандинавии, а из Приладожья. «Варяжские погребения в Гнездове определяются норманнскими особенностями погребального обряда (захоронения в лодках, возложение железной гривны на урну), следами специфически скандинавского костюма, вещами скандинавских типов в сочетании с другими признаками».[12] Не менее трети гнездовских курганов насыпаны над погребениями скандинавов. Впрочем, скандинавских могил в Гнездове, вероятно, намного больше, так как многие из погребений, особенно мужских, этнически неопределимы.

Прилив населения вызвал интенсивный рост территории Гнездова. В сравнительно короткий срок площадь поселения увеличивается не менее чем втрое. На основании археологического материала ученые относят это событие к середине X века — к тому времени, когда начал интенсивно эксплуатироваться путь «из варяг в греки». Именно тогда на Гнездовском городище появляются первые укрепления, именно тогда была насыпана основная масса здешних курганов.

Первое упоминание пути «из варяг в греки» в русских летописях относится к 862 году, второе — к 882 году. Судя по найденным на Днепре арабским монетам, днепровский путь был освоен купцами в 1 — й половине X века. Таким образом, время начала функционирования днепровского пути и начала Гнездова совпадают. Точно так же время бурного расширения Гнездовского поселения во 2-й половине X века совпадает со временем расцвета пути «из варяг в греки».

Вероятнее всего возникновение Гнездова было напрямую связано с функцией контроля за днепровским торговым путем — осевшая здесь варяжская дружина занималась сбором дани с проходящих купеческих караванов. В то же время лодки, шедшие по волокам, надо было ремонтировать, нужно было чинить и обновлять одежду и обувь путешественников, пополнять запасы вооружения. Этим объясняется большое количество ремесленников в Гнездове. Находки сельскохозяйственных орудий здесь крайне редки, зато обнаружены археологические материалы, свидетельствующие о существовании здесь кузнечного, слесарного, ювелирного, стеклоделательного, керамического производств. Есть данные о ткачестве, обработке кости, изготовлении ладей.

Об интенсивности движения по торговому пути, пролегавшему через Гнездово, свидетельствуют находки тысяч арабских монет-дирхемов, в X–XI вв. являвшихся главным инструментом денежного обращения в Восточной Европе. Одних только кладов с дирхемами в Гнездове обнаружено семь, причем в одном кладе насчитывалось 800 дирхемов. Наряду с арабскими при раскопках Гнездова попадаются и византийские монеты. Здесь найдено огромное количестве предметов как местного, так и иноземного происхождения — трудно даже перечислить все их категории. Это ключи, замки, деревянные ведра, ножи, напильники, пробойники, молотки, кресала для высекания огня, гребни, пуговицы, швейные иголки, пряслица — грузики для веретена, карманные весы, костяные и стеклянные шашки, металлические оковки, украшавшие кубки из рогов животных. К числу «самых-самых» принадлежат самая древняя бритва, найденная на территории Восточной Европы, и самая древняя надпись, сделанная кириллицей. В начале X столетия ее процарапал на поверхности привезенной из Причерноморья амфоры какой-то купец. Академик М. Н. Тихомиров прочитал эту надпись как «гороухща». Такого слова в славянских языках нет, поэтому другой исследователь, П. Я. Черных, попытался перетолковать надпись как «горушна», что означает «горчица». Позднее появились и другие прочтения, но ни одно из них нельзя считать доказанным.

Обилие скандинавских предметов в гнездовских курганах позволило исследователям предположить, что именно скандинавы-варяги являлись господствующей прослойкой в Гнездове. Во всяком случае большинство предметов скандинавского происхождения, найденных в гнездовских курганах, свидетельствуют о принадлежности погребенных к самому высокому классу. В их могилах найден самый богатый инвентарь, в том числе дорогие «франкские» мечи (всего их обнаружено семнадцать), обычные для раннес-редневековой Европы: длина — около 1 м, лезвие обоюдоострое, широкое, рукоять часто украшена инкрустацией из серебряных нитей. Скандинавское происхождение имеют и найденные в Гнездове наконечники копий. Один из них, сделанный из высококачественной дамасской стали, просто огромен: его длина составляет почти полметра! Наконечники этого типа изготовлялись в Скандинавии в ГХ — начале X вв.

Большая часть найденных в гнездовских курганах наконечников стрел имеет славянскую ромбовидную форму, меньшая — ланцетовидную скандинавскую. Но этот факт мало о чем говорит: варягам, находящимся в гуще славянского населения, ничто не мешало пользоваться массовой продукцией местных ремесленников. Распространенным видом оружия были боевые топоры — в Гнездове их найдено более двадцати. Оборонительные доспехи главным образом предстают в виде обрывков кольчужного плетения. Шлемов найдено только два, а что касается щитов, то они были деревянными, и от них, как правило, после пребывания в земле остается только выпуклая железная бляха — умбон, располагавшаяся в центре щита.

Особое место среди находок в гнездовских курганах занимают многочисленные украшения женщин-скандинавок. Это прежде всего золоченые бронзовые застежки-фибулы. По форме они напоминают скорлупку яйца, поэтому их называют скорлуповидными. Эти фибулы, украшенные характерным скандинавским орнаментом, являлись частью племенного наряда. Их датировка хорошо разработана по аналогичным находкам в Бирке (Швеция). Экземпляры, найденные в Гнездове, в основном относятся ко 2-й половине X века.

Типичное скандинавское мужское украшение — железные гривны с молоточками Тора. Этот предмет был связан с языческой религией скандинавов и датируется X — началом XI вв. Подобные гривны хорошо известны археологам по находкам в шведских раннесредневековых погребениях. В Гнездове обнаружено около трети всех найденных на территории Восточной Европы скандинавских языческих амулетов.

Наличие такого широкого круга скандинавских памятников IX–X вв. в гнездовских курганах показывает, что в эту эпоху норманны не только проникали в среднее течение Днепра, но и селились здесь, не чуждаясь при этом местных влияний. В целом же Гнездовское поселение значительно отличается от древнерусских городов X–XI вв. как по планировке, так и по формам социальной организации. Советские исследователи В. А. Булкин и ГС. Лебедев в своей статье «Гнездово и Бирка»[13] приходят к выводу, что ближайшими аналогами Гнездова являются поселения Бирка в Швеции, Скирингссаль в Норвегии и Хедебю в Дании. Появление такого рода поселений обусловлено своеобразием торговли IX–XI вв. Подобные центры, как правило, возникали на оживленных перекрестках торговых путей и именовались в Северной Европе «виками».

Несмотря на то, что характер Гнездовского поселения близок многим поселениям Скандинавии, абсолютное большинство керамики, найденной в Гнездове, свидетельствует о том, что она сделана местными мастерами. Это типичная славянская посуда. Некоторые образцы керамики указывают на связи с юго-западом, откуда, вероятно, пришла часть гнездовских славян. Некоторые сосуды (их насчитываются единицы) были привезены из Причерноморья. В то же время в раскопанных курганах обнаружены погребения балтов и женщины-финки с Верхнего Поволжья.

Проблема интерпретации гнездовских находок на протяжении многих лет оставалась камнем преткновения для исследователей. Большую негативную роль в разрешении загадок Гнездова сыграло целиком надуманное противостояние концепций «норманизма-антинорманизма», пришедшее в науку из политики и собственно к науке никакого отношения не имеющее. По поводу роли скандинавов в истории Древней Руси русский историк НА Полевой еще в 1829 году написал следующее: «Будучи рассеяны в малом числе, принуждены обращаться и жить со славянами, имея грубые и нетвердые понятия обо всем, кроме понятия о свободе и корысти, варяги, скорее всего, утратили свои народные отличительные черты: религию, язык и обычаи». Этот вывод до сих пор никем не опровергнут, и даже с сегодняшних позиций, хорошо зная круг скандинавских источников, касающихся деятельности скандинавов на Руси, можно сказать, что данная Н. А. Полевым характеристика, при всей своей лаконичности и некоторой упрощенности, очень метко отражает суть дела в этом вопросе. Гнездовские находки, по существу, являются лишь ярким подтверждением выводов Н.А. Полевого. Археолог Т. А. Пушкина, работавшая в Гнездове, пишет, что первоначально гнездовский поселок населяли балты и скандинавы, которые к концу X столетия были ассимилированы славянами.[14]

А вот другая загадка Гнездова пока представляется еще далекой от разрешения Напомним, что всего в 12 км от этого крупного поселения IX–X вв. располагается Смоленск, в эпоху раннего Средневековья — один из крупнейших городов Древней Руси. Летописцы ставят его в один ряд с Новгородом и Киевом. Но в то же время ни одна летопись ни при каких обстоятельствах не упоминает о Гнездове, а точнее — о том крупном городе, существовавшем на месте Гнездова на протяжении полутора столетий бок о бок со Смоленском. Почему9

Проблему исторического соотношения Гнездова и Смоленска разные исследователи пытались разрешить по-разному. Уже упоминавшийся АА Спицын считал Гнездово местом первоначального Смоленска, откуда город был перенесен на нынешнее место. Крупнейший дореволюционный исследователь Гнездова В. И. Сизов предполагал, что оба города существовали параллельно, при этом Смоленск играл роль административного центра, а Гнездово — торгово-ремесленного. Местный краевед Г. К. Богуславский высказывал мнение, что Гнездово — это кладбище древнего Смоленска. Весьма любопытно и то обстоятельство, что при раскопках в самом Смоленске не найдено никаких слоев IX–X вв. — только слои XI века и старше. Неизвестно даже, существовала ли в Смоленске древнейшая княжеская цитадель-детинец, и если да, то где она находилась. Здесь нет никаких остатков древних укреплений (не считая каменного кремля конца XVI в.). Предположения о том, что древнейшее ядро Смоленска располагалось на Соборной горе, опровергнуто как раскопками, так и сообщениями письменных источников, согласно которым в XII веке здесь располагался капустный огород. А между тем в Гнездове наблюдается совершенно обратная картина: здесь есть и детинец, и огромный курганный могильник IX–X вв., но нет слоев старше XI века! Так может быть, действительно Гнездово — это и есть древний Смоленск, в начале XI века перенесенный на нынешнее место? Или все же параллельно существовало два соперничающих городских центра, в споре которых победил Смоленск? Окончательного ответа пока нет. Исследования продолжаются…



<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 1716